Волк, полторы тонны каши в день и 30 тысяч в месяц за электричество

Про то, что в Астраханской области есть приют для бездомных собак «Верный друг», знают многие. Но совсем немногим известно, что, в принципе, он из себя представляет и с какими сложностями ежедневно сталкиваются его работники и хозяйка Светлана Марченко.

«Блокнот» побывал в приюте и готов не только рассказать, но и показать все, что узнал и увидел сам.

Приют существует шесть лет, но, можно сказать, что его история началась за год до появления, в 2011 году. Тогда на сайте госзакупок астраханские власти разместили тендер на отстрел 16,5 тысяч уличных собак. Выбранный метод борьбы с проблемой бездомных животных вызвал у общественности резко негативную реакцию, активисты забили тревогу. Тогда губернатор Александр Жилкин пошел на встречу зоозащитникам и предложил создать приют, призвав откликнуться желающих. Откликнулась именно Светлана Марченко. ей выделили землю в районе села Началово. Так был дан старт проекту, благодаря которому удалось спасти сотни собак, многие из которых обрели дом – всего за годы работы через «Верный друг» прошли три тысячи животных. 

«Мне сказали, что-то построй, чтобы потом смогли помогать. Что смогла – построила. На одни только вагончики потратила исключительно собственных полтора миллиона рублей. Только потом мы поняли, что нет соответствующего федерального закона, поэтому ждать помощи из бюджета даже не стоит, захотят – не смогут помочь. Есть еще те, у кого розовые очки, и они предлагают просить помощи у госбюджета. Но это невозможно! Если хоть рубль нам перечислят – это будет нарушение закона. Одно дело муниципальный приют, там и усыплять могут, другое дело – наш. Мы не усыпляем. И денег не получаем», - поясняет Светлана Эдуардовна. 

Приют представляет собой огороженную металлическим забором территорию. Внутри – словно клумбы – будки. По всей территории расставлены вагончики, каждый из которых имеет свое назначение – например, кабинет для стерилизации и павильончик, являющийся ветеринарным. Под навесом – кухня, заходим: там в шесть рук работники готовят в огромных котлах-кастрюлях еду на 800 четвероногих обитателей. 1500 тонны одной только каши – ежедневно. 

Значительную часть приюта занимают вольеры, длинным коридором уходящие вдаль. В каждой клетке - по несколько жителей. Заходишь – и пару секунд пытаешься привыкнуть к лающему разноголосию, доносящемуся со всех сторон. 

«В отдельных будках живут животные, которые не могут питаться вместе с остальными – или не пускают соседей к мискам, или наоборот слишком робкие, у которых отнимали еду. Еще сюда ставим тех, у кого хорошие сторожевые качества, чтобы их забирали быстрее. Старенькие – тоже тут. Вот Мишка все шесть лет живет у нас, а мы его когда забрали, ему уже года четыре было», - рассказывает хозяйка. 

Рабочие, в полку которых недавно прибыло и теперь их стало семь человек, также живут на территории приюта, в вагончиках. У каждого – свой участок работы. 

«Приют делится на участки, чтобы всегда знать, с кого спросить. Похудел пес – может, его недокармливают, а может он просто очень активный и порцию надо увеличить», - уточняет Светлана Марченко, ставшая нашим экскурсоводом. 

«У нас четкий ежедневный график. В шесть утра встаем, идем месить кашу, летом завтрак у животных в семь утра, зимой – в 08:30. Потом занимаемся уборкой, медпроцедуры проводим – уколы делаем животным, находящимся на лечение и другие манипуляция, прописанные ветеринаром. Потом раздача воды, нарезка мяса, ломаем хлеб, а там уже дело к вечернему подкорму», - рассказывает одна из работниц приюта. 

Для утепления будок и вольеров используют сено, сверху на клетках - баннеры. 

«Вот зачем мы всегда просим астраханцев привозить баннеры по возможности. Только так можно спастись от ветров, от холода. А псы же их дерут, поэтому постоянно нужны новые», - говорит основательница приюта. 

По пути встречаем много трехлапых псов. Инвалидами они становятся, попадая в ДТП, а кто-то был мишенью догхантеров, не пожалевших картечи. Немало собак, попавших сюда после отравлений. В приюте живет и та самая собака, которой астраханский инструктор Антон Рябицев планирует изготовить 3D-протез. Подобная практика будет претворена в жизнь в нашем регионе впервые. Именно этот пес выбран, поскольку у него достаточно длинная культя осталась после ампутации. 

А еще в приюте обитает самый настоящий волк. Бегал в центре города в стае собак. Видимо, взяли волчонка, а потом вдруг поняли, что вырос целый волк и - выбросили. 

«К нему заходит только одна наша сотрудница. Мы, как выяснилось, его неправильно взяли, оказывается, если берешь из стаи одомашненного волка, то нужно еще и какую-то собаку взять. А так, считает, что мы его предали. Нам его привезли, мы поехали уже потом, когда узнали, но не нашли его стаю. И вот когда его привезли, не знали, что и делать, а наша Наташа бесстрашная пошла к нему, возвращается и говорит, мол, такой он хороший, гладится. Мы очень удивились. С тех пор только она к нему и ходит, убирает, играет с ним. Всего у нас было за все время еще три волка. Они сейчас в московском приюте «Бим», там и волки, и медведи, и быки», - рассказала хозяйка. 

Во время экскурсии она, ни на секунду не задумавшись, называет по имени, рассказывают историю каждого встречного пса. 

«У многих тут имена не привычные типа Дружка или Шарика, так бы у нас по 50 Шариков было, а исходя из того, как или с каким диагнозом животное к нам попало. Вот этого, например, зовут Шея – у него веревка вросла в шею, пришлось, чтобы вытащить ее – проводить операцию. Есть у нас собака, мы ее взяли абсолютно лысой, только сейчас узнали, какого цвета у нее шерсть, полностью обросла. Но некоторые у нас бывают недолго, недавно, вот ротвейлер у нас был потеряшка, его полиция окружила и вызвала нас, больше же некого. Сейчас вот потеряшка пекинес у нас гостит», - комментирует Марченко. 

Уходим. Местные четвероногие жители провожают грустными глазами, полными преданности, недаром называемой собачьей. 

Останавливаемся у выхода, чтобы перевести дыхание. 

- Светлана Эдуардовна, как вы вообще справляетесь? 

- Много добрых людей, кто помогает, но это, к сожалению, капля в море. Тут выход один – какой-то меценат, спонсор. Я уже опустошена. Тут все мои участки, машины, дачи, а я вся в долгах и кредитах. 

Я готова отдать это дело кому-то, но кто это будет делать с душой. Закрыть я не могу. Это невозможно. Вот выпущу я их завтра – это же экологическая катастрофа будет. Усыпить я никогда не смогу, рука не поднимется, но представим, что решилась бы – это же сразу прокуратура мной займется за жестокое обращение с животными. И вот куда мне их деть. Были бы у нас условия – мы бы выкрутились, дорожку бы проложить, вольеры бы еще поставить. Раньше ездили на «Газели», но сломалась она. Колодец у нас есть, воду привозят по тысяче рублей, через день. Долги по электричеству у нас были гигантские, сейчас немного удалось погасить. А вообще зимой от 17 до 35 тысяч в месяц за свет платим. 

Мы сейчас закрыты от новых поступлений, но хоть приема и нет, а привезут потеряшку – как не взять. Если машина сбила и всем все равно, тоже не можем не приехать, чтобы не забрать. А вот те, кто, скажем переезжает из дома в квартиру и поэтому хочет оставить нам животное - наступили себе на горло и пока не берем. Нам нужно сократить эту популяцию. Многие старенькие уже. Те, кто с отравлением – да, лечим, но все равно печень больная, им год, два, три пожить и все, своей смертью умрут. Сейчас, от сентября до марта, – не сезон, приходят, конечно, забирают, но мало, а с марта станут брать активнее – по 2-3 собаки в день иногда берут. Но некоторые что? Забирают, а потом на даче выбрасывают и они снова попадают к нам. 16 собак к нам сами пришли назад. Они же все приученные уже, на улице не выживут. У 60% собак зубы сточены, они кашу и мясо могут есть, а косточку или сухарик – уже не смогут. 

Так и живем на автомате: утро-вечер, утро-вечер.